1. Имя и фамилия.
/Имена пишем и на русском и на английском/
[Erika-Elina Lee Twin – Эрика Эллина Ли Твин]
Блонд - прозвище приобретено недавно, примерно год назад. Барби - детское прозвище.

2. Возраст.
/От 17 до 21 года. Учителям не меньше 26 лет/
[19. 14.02.1989]

3. Курс или должность
/студент, учитель или профессор/
Студентка. Курс видимо второй.

4. Внешность.
/К описанию так-же обязательна фотография. Желательно высокого качества и в полный рост/
A. Lima. click.
Лучи света, пробивающегося сквозь неприветливо глубокие облака утреннего Парижа, сквозь неплотно зашторенное окно наконец-то добираются и быстро пробегают по бледной, нежной коже. Она, будто бы какое-то послание испещрена знаками шрамов в районе рук и спины, тонкими и почти что незаметными. Лишь приглядевшись, можно пересчитать все эти пережитки увлечений девушки из Гетто. Длинные руки, одна из которых крепко прижата к шее, а другая безвольно лежит на белоснежном покрывале, будто выточены из аптекарского мыла искусным мастером, а  длинные кукольные пальцы, на которых даже кольцо не может по - нормальному удержаться, изредка слабо подрагивают. От сгиба локтя к запястью левой руки бежит длинный шрам, слегка уродливый, который как творение безумного доктора покрыт поперек намного меньшими, но такими же неприятными отметинами. Днем он скрывается под довольно плотным слоем косметики, а сейчас, в этот ранний утренний час его можно рассматривать, не отрывая взгляда. Еще год назад, после слишком опрометчивого поступка девушка едва спаслась от киллера, зато на память остались именно эти отметины. Ее невозможно назвать милой, почему-то она больше похожа на манекен. Длинные волосы, которые прекрасно переливаются на солнце не фальшивы, но стоит провести по ним ладонью, как некоторые останутся на пальцах. Тело казалось бы хрупкое, но это только со стороны. Сильные руки и ноги, неправдоподобно тонкая талия, все это было с детства испорчено занятиями балетом. Наверняка, если бы не танцы, девушка выросла бы аккуратной и слегка пухленькой, но сейчас она была слишком тонкая, будто бы от каждого прикосновения готовая переломиться пополам. Ноги в районе ступни покрыты напряженными венами, и украшает их лишь идеальный маникюр. Аккуратная грудь – наверное это все же единственное украшение тела девушки, видимо она досталась ей от тети, неизвестно в каком колене, но бывшей актрисы. Наконец-то свет резко падает на лицо, и девушка слегла морщась поворачивается к нему спиной. Аккуратный, слишком ровный несмотря на то, что бы три раза сломан слегка вздернутый нос, слабая морщинка на лбу от неприятного утреннего пробуждения, и пухлые губы. Такие, как вы часто могли видеть у кукол, резким маленьким бантиком, правда, слишком бледные. Аккуратные три родинки на левой щеке бегут от виска по скуле. Медленно открывая глаза, девушка приподнимается на локтях и осматривается. Большие, а если приглядеться и сравнить их с губами огромные глаза, ярко-васильковые. Они по-детски наивно опушены длинными ресницами, аккуратно загнутыми вверх и слегка подрагивающими. После сна взгляд наивного, еще ничем не испорченного в этой жизни ребенка непривычно мягко оглядывает комнату. Но с каждой секундой зрачок расширяется, заполняя собой всю радужную оболочку, делая взгляд резким и колким, будто бы непробиваемым.
In The Cold Light Of The Morning.

5. Характер.
/Описать все подробно. И запомните не бывает белых и пушистых стерв/
Глаза-зеркало души, и на этот раз данная поговорка абсолютно права. Колкий взгляд выдает девушку, которая готова идти по головам, убивать, мучить – если ей это будет надо. Но все неприятные черты скрыты за прелестью милой улыбки и ярким огоньком голубых глаз. Эллина легко «превращается» из одного человека в другого, будто это не она, будто в ней объединились два абсолютно полярных человека. Если можно было бы девушку описать одной фразой, то можно было бы обойтись словами «Лживая, красивая». За улыбкой прячется зеркало именно Ваших пороков, потому что девушка будто отражает все ваше отношение к ней. Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет – именно это определение прекрасно подходит к умению Эрики отражать любые атаки и нападения людей с их претензиями. Она врет абсолютно спокойно, не заикаясь и не подавая виду, будто бы так надо, это природное. Непонятно от кого ей досталась безумная любовь карт и видимо крайне авторитетный ангел-хренитель, который выдергивал ее изо всяких передряг.  Она жестока. Наверное это одна из самых неприятных черт характера Ли Твин, но тут вы крайне сильно ошибетесь, так как есть намного больше чудовищных моментов. Она не привязывается к людям и спокойно может убить, она будто био-робот, настроенный на определенную программу. Как будто именно так и надо, несмотря ни на какие запреты. Хотя, запретов для девушки как раз и нет, она не привыкла отказывать себе в чем либо. Моя жизнь - абсолютная порнография, причем несмотря ни на что крайне дорогая, практически шикарная, снятая на студии дивайн великим режиссером. – изредка именно так отзывается девушка, и бывает по сути права. Но именно это все она сотворила сама вот этими двумя хрупкими руками.

6. Биография.
/Написать всё. С самого рождения до этого момента/
[ Невозможно сейчас с определенной точностью сказать, сколько веков живет в миру фамилия Lee Twin . Много людей, даже не знакомых друг с другом и не имеющих родственных связей были связаны этими буквами как нитью. У всех была разная судьба, но видимо никто из людей с этой фамилией не был слишком счастлив за счет других. Ничем не примечательная французская семья, состоящая из отца семейства – неудачного писателя, матери – переводчицы и старой женщины – художника не была знаменита и богата. Если копнуть чуть глубже в историю семейства – снова открывалась блеклая картина. Женщины были или домохозяйками, или неудачными «людьми искусства», а мужчины... Они были смешны. Нет, не из-за внешности, а из-за их «успехов», причем слишком относительных. Никто не мог обеспечить своей семье здоровую и нормальную жизнь. Но, пожалуй, мы отвлеклись. Четырнадцатое февраля тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. День святого Валентина, праздник любви и радости. Но не в семье Ли Твин. Из просторной кухни квартиры на окраине Парижа раздаются крики ссоры. Вот уже девять месяцев как Абегаль, молодая, даже скорее юная переводчица ждет ребенка. Но муж, только что прилетевший из «миссии доброй воли», хотя... боже, как смешно звучит. Естественно под предлогом поездки в Африку мужчина проводил время с девушками легкого поведения. По приезду известие о беременности жены оказалось для него не просто пугающими словами, а практически убийством. Один ребенок девушки уже был в детском доме,  четыре года назад нагулянный от азиата, богатого посла. Еще одно дитя – это был бы слишком сильный удар... Он кричал на девушку, пытаясь понять, почему нельзя было сообщить об этом на более ранних сроках. На втором часу истерических споров у шатенки закончились аргументы, да и силы. Почувствовав начинающиеся схватки она упала в обморок. Насколько было ясно, у семьи должен был родиться малыш. И как сказала старая мадам Партант, соседка, его собирались назвать Андре. Какого же было удивление старой женщины, когда ее сожительница родила девочку. К сожалению, Абегаль умерла во время родов, а отца на тот момент у нее его уже не было. Эдриан был слабак, как только его жена упала в обморок, он выбежал на улицу и был сбит машиной. Малышка, родившаяся в четыре часа двадцать восемь минут была названа Эрикой-Элиной. Из рук акушера ее  передали соседке, которая в итоге благодаря своему крепкому характеру оформила опеку над ребенком. С детства Лина страдала мигренями. Еще в младенчестве, когда все дети только учатся смеяться, она не улыбалась, лишь умела хмуриться и зажмуриваться от боли. Он много плакала и много болела, в общем-то, как многие дети в ее возрасте. Лина была хрупка как лилия, почти что бестелесна, несмотря на старания Ванессы. Время бежало слишком быстро, хотя у детей и притуплено понятие часов, минут, секунд. Странно было ощущать как каждый день, начинающийся с неприятной боли, тянущей затылок приносил что-то новое, странное. Лине  исполнилось три года. За это время для нее стали привычными походы к психотерапевту и даже гипнотизерам. Дети же в этом возрасте не молчат, не так ли? Эллина могла обойтись десятком слов за день.
Стандартными «приятного аппетита», «спасибо», сказанными невнятно, как, в общем-то говорят и все дети ее возраста. Она не говорил ничего кроме слов «приличия». Девочка была не капризна и слишком тиха для французского ребенка. Ее раздражал шум и крики, злили яркие краски и яркий свет. Лина рано вставала и почти что сразу же, слезая с кровати шлепала босыми ступнями к мольберту. Да, именно взрослому мольберту бабушки. Она не могла никак по другому называть Ванессу, женщину, которая ее воспитывала и отдавала часть себя. Шатенка забиралась на высокий табурет и брала в руку одну из тонких кистей. Лина никогда не рисовала картин. Она просто ставила на холсте пятна. Кистью, ладошкой, пальчиком. Просто от этого становилось спокойнее. Это было приятнее, чем играть с детьми, которые могут обидеть. Или же сидеть с взрослыми, которые могут причинить боль и заставить злиться. Лина не любил людей. Вот и все. К пяти годам ее отдали в школу балета. Там не было места спокойствия, играм, веселью или же развлечениям. Лишь станок, пуанты и мерное «раз-два-три». Ногу вправо, чуть выше приподнять. На каждое действие свой распорядок, свой счет и свое место. Здесь не надо было кричать, или же наоборот прятаться. Но все же было больно. Болела голова, иногда начинали стекленеть глаза. Из-за этого ее прозвали незатейливо. Барби. Вот и все. Но, наверное, именно это прозвище в будущем принесло ей какую-то частичку счастья. Однажды вечером, после очередных нападок сверстников девочка выбежала из балетной школы и пошел по слабо освещенным переулкам Парижа.
Остается добавить лишь то, что ей было уже четырнадцать лет, девять из которых были как под кальку сделанные, одинаковые до дрожи, выделить там было нечего абсолютно. Стандартное обучение, банальный первый поцелуй, с мальчиком, простые стычки и никакого доверия. Девять лет как будто дешевая жвачка.
Девушка шла по переулку, когда ее кто-то схватил за руку и дернул в какое-то непонятное помещение. Лина была напугана до предела. Из больших глаз впервые потекли не слезы боли, а детские слезы страха. Лишь разглядев тех, кто находился в комнате она кое-как начала приходить в себя. Вокруг сидели знакомые дети из гетто, добывающие себе деньги на жизнь воровством. Самый старший из мальчишек резко усадил мальчика на ободранный стул и начал быстро, запинаясь говорить.
-Мы каждый вечер видим тебя у станка, вот. Они же над тобой издеваются, да? Мы знаем, мы на это каждый вечер смотрим. И еще... Это... Мы знаем о том, что у тебя болит голова. И мы тут подумали, что ты нам нужна тут. Мы же знаем, как на тебя смотрят богатенькие, все бы хотели ходить с тобой за ручку и дарить цветочки, Муси-пуси. Ты же, это... Тебя обожают мальчики богатые, они мечтают о тебет. И мы то, решили... Ты нам помогать будешь, или как?
Лина  была слишком сильно напугана для того, чтобы спорить. Да и к тому же единственными людьми, не раздражающими ее были Ванесса и эти три мальчика с грязными ручками и блестящими из-под темных челок глазами. Четырнадцать лет это достойный возраст, тем более для такого человечка. Именно сейчас все изменилось как никогда.  Девочка все же не бросила занятия балетом, для того чтобы поддерживать форму и не забывать те изящные движения. Она училась в колледже, хотя изначально к учебе способна не была. Окончательно мир девочки изменился, когда умерла Ванесса. Раньше казалось, что эта женщина всегда можно выслушать и понять, и вдруг... Ее просто не стало. Не стало той опоры и хоть и хрупкой, но стены защиты. Мальчики научили Лину играть в бильярд и покер, что, в общем-то, и окончательно открыло шатенке ее судьбу. Каждые выходные девушка проводила в барах, небольших ресторанах и мелких казино, зарабатывая деньги себе и своим друзьям на жизнь. Из-за детского прозвища она и правда стала похожа на куклу Барби. Когда ее подпускали к столу покера, мало кто мог понять, блефует девочка, или нет. Она даже не смотрела на карты и всегда делала ставку большую, чем говорил противник. Ведь ее было нечем расплачиваться в случае проигрыша, значит ты или быстро реагируешь, или умираешь. Начали появляться деньги, причем немалые. Конечно же риск был слишком сильным, за такое можно было получить от срока до красивой дырочки в висок, так как во Франции проигрываться не любят. Однажды Лиину  даже захотел усыновить глава местной мафии, сам выросший на улице, и скорее всего желающий, чтобы шатенка приносила довольно высокую прибыль. Но на тот момент семнадцатилетняя  девушка уже успела обзавестись кругом "нужных" знакомых, которые могли предоставить спокойные условия для работы за довольно стандартную плату. На обучение уже не было ни сил, ни времени, и поэтому Лина стала жить у одного из своих обеспеченных знакомых, отношения с которым слишком быстро перешли в постельные, да в общем-то только из-за того, что ей нужны были такие ухажеры. Когда Лина все же наконец-то смогла распоряжаться своими деньгами и собой в общем-то тоже, она обзавелся всеми атрибутами терпимой жизни, которые ему были нужны. Квартира, машина, дорогие вещи, вот и все в общем-то. Зарабатывая деньги на жизнь таким радикальным способом, Лина  была абсолютно счастлива, хотя чувство страха часто давало о себе знать... Но все хорошее когда-либо заканчивается, и после крупного проигрыша, тот самый «неудавшийся папа» вместе выплаты долга... Все жеудочерил ее. Возможно, чтобы она приносила прибыль. Возможно, ем просто была нужна именно такая дочь. Но как-никак, ребенок одного из влиятельнейших мафиози Франции должен иметь превосходное образование.
to be counted.

7. Ориентация.
/Гетеро, би, гомо/лесби/
Гетеро.

8. Связь с вами.
/Желательно асю. Если же указываете эмайл, укажите верный/
437708165. mail если что верный.

9. Опыт на ролевых.
/Это будет видно по анкете, но хотелось бы услышать и от вас/
не считала. где-то около четырех месяцев по-моему.

10. Личный статус.
/Подпись над аватаром/
.Bad Barbie

Отредактировано Lina Lee Twin (2008-06-11 13:19:24)